Соблазненная - Страница 19

— Кажется, я тебе этого не говорила, — хмыкнула Стиви Рей.

Эрик продолжал хмуро смотреть ей в лицо, но, убедившись, что Стиви Рей не намерена уступать, нехотя спросил:

— Ну? И где она сейчас?

— Когда я видела ее в последний раз, она разговаривала с Хитом и сестрой Мэри Анжелой в коридоре аббатства, напротив лестницы в подвал. Кажется, она собиралась проведать Старка в его комнате. Кстати, если тебе интересно, Зои выглядит страшно усталой. Еле на ногах стоит.

— Старк… — процедил Эрик и еле слышно добавил какой-то нецензурный эпитет. Потом, не говоря ни слова, повернулся к аббатству.

— Эрик! — в отчаянии крикнула Стиви Рей и беззвучно выругала себя за кретинизм. Какого черта она ляпнула про Хита и Старка? Неужели нельзя было промолчать? Когда Эрик все-таки обернулся, она с жаром произнесла: — Как лучшая подруга Зои хочу дать тебе один бесплатный совет. Сегодня Зои столько перенесла, что ей точно не до разборок с ревнивыми мальчишками. Если сейчас она с Хитом, то только для того, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. То же относится и к Старку.

— И? — бесстрастно спросил Эрик.

— И это значит, что сейчас тебе лучше всего поесть, переодеться и лечь спать, а не рыскать по аббатству, выслеживая Зои и действуя ей на нервы.

— Мы с ней встречаемся, Стиви Рей. У нас с Зои любовь . А теперь скажи, как может любящий парень, заботящийся о своей девушке, действовать ей на нервы?

Стиви Рей подавила улыбку. Что ж, он сам виноват. Зои слопает его на завтрак, выплюнет и пойдет дальше.

Пожав плечами, Стиви Рей произнесла:

— Тебе виднее. Это был просто дружеский совет, не более.

— Да, я понял. Ладно, увидимся, — Эрик повернулся и торопливо зашагал к аббатству.

— Для умного парня он ведет себя на редкость тупо, — пробормотала Стиви Рей, глядя вслед его удаляющейся широкой спине. — Впрочем, как сказала бы моя мамуся, не свинье называть скунса вонючкой!

Глубоко вздохнув, она двинулась к огромным мусорным бакам, стоявшим около монастырской парковки, и нарочно отвернулась, чтобы не видеть сваленные там жуткие изуродованные тела.

— В мусорных баках! — медленно произнесла Стиви Рей, словно каждое слово весило целую тонну. Наверное, Зои и сестра Мэри Анжела были отчасти правы в своих замечаниях, но ее бесила их правота.

Ладно, допустим, она приняла все слишком близко к сердцу, но ее до сих пор трясло при мысли о том, что парни просто швырнули мертвых пересмешников в баки, как мусор! И дело не только в этом…

Стиви Рей невольно покосилась на сарай возле теплицы.

Знаете, почему ее это так взбесило? Потому что она не могла смириться с мыслью о никчемности жизни — чьей бы то ни было жизни . Ей ли было не знать, как опасно возомнить себя самой-самой главной и с вершины своей силы и непогрешимости решать, кто достоин жизни, а кто нет! Да-да, уж об этом-то ей было известно куда как лучше, чем Зои и монахине!

И не только потому, что ее посмертная жизнь была искалечена Верховной жрицей, вообразившей себя самой Богиней. Нет, все было гораздо сложнее и тяжелее.

Одно время Стиви Рей сама считала, что у нее есть право отнимать жизни ради собственных нужд и прихотей. Даже сейчас ей становилось тошно при одном воспоминании о том, как легко она тогда поддавалась гневу и ярости. Да, она сумела оставить эти темные дни позади, она выбрала добро, свет и Богиню, и твердо решила идти по этому пути. Но до сих пор ей становилось не по себе, когда кто-то считал, что чужая жизнь не стоит даже доброго слова.

Вот так (или почти так) рассуждала про себя Стиви Рей, все дальше и дальше удаляясь от незапертого сарая.

«Соберись, девочка… соберись!» — шептала она снова и снова, перепрыгивая через неглубокую канаву и почти бегом устремляясь в рощу, где алели так хорошо знакомые ей пятна крови. Отыскав толстую сломанную ветку с уцелевшими на ней тонкими веточками, она с легкостью подняла ее.

Все-таки здорово быть взрослым вампиром, наделенным настоящей силой! Орудуя веткой, как метлой, Стиви Рей начисто разметала все кровавые пятна, а самые красноречивые завалила буреломом и остролистом.

Управившись с этим делом, она прошла той же дорогой обратно, свернула налево и, повернувшись спиной к улице, побрела к монастырскому газону. Очень скоро Стиви Рей заметила огромную лужу крови.

Только на этот раз в ней не было никакого тела.

Напевая себе под нос свою любимую песенку Кенни Чесни (да-да, ту самую, «Детка, ты спасла меня»), Стиви Рей торопливо замела кровавые пятна, а затем зашагала по дорожке из красных капель, что вела прямиком к сараю для садового инвентаря.

Несколько мгновений Стиви Рей пристально смотрела на дверь, потом вздохнула и, обогнув сарай, направилась к теплице. Дверь была не заперта, и ручка легко поддалась.

Войдя внутрь, Стиви Рей остановилась, пережидая, пока аромат земли и зелени, смешанный со свежим запахом трех лошадей, успокоит ее нервы, а уютное тепло парника растопит ледяную сырость, насквозь пропитавшую ее тело и душу. Но она не могла позволить себе слишком долго наслаждаться теплом и покоем. Просто не могла и все. У нее были дела, а до рассвета осталось совсем мало времени. Даже если солнце будет скрыто тучами и ледяным дождем, красной вампирше все равно не следует находиться на улице при свете.

К счастью, Стиви Рей не потребовалось много времени, чтобы отыскать все необходимое.

Судя по всему, монахини предпочитали все делать по-старинке. Вместо системы навороченных шлангов, электрических переключателей и всяких блестящих штуковин, сестры пользовались корзинами, черпаками, большими допотопными лейками с мелкими рассекателями для бережного полива крошечных ростков, а также целой кучей разных хитрых инструментов, уже достаточно старых, но при этом содержавшихся в образцовом порядке.